Я думаю, это очень сложная тема. В связи с ней возникает логичный вопрос: восточные или западные идеи определяют сознание казахстанцев? И если искусство, в свою очередь, является зеркалом общества, то что мы видим в этом зеркале? К тому же в данном случае речь идёт и о казахских обычаях и традициях, казахском мировосприятии, которое отличается как от восточного, так и от западного. 

До вхождения в состав СССР и Голодомора казахскому обществу был свойственна идентичность, основанная на синтезе собственных традиций с восточными. В результате привнесения в пришедший с востока Ислам местных обычаев и традиций возник Суфизм, основу которого заложил Кожа Ахмет Яссауи. Это учение оказалось созвучным Тенгрианству – древней религии среднеазиатских народов. Оно восхваляло самоотречение, подавление плотских желаний, высокую нравственность и чувство ответственности перед другими, прижизненные думы о смерти. Поэтому и казахские бии были суфиями и справедливыми судьями, не боялись сказать правду Хану, не оказывали покровительства родственникам, оттого народ им по-настоящему верил – они при жизни подчинили своё сознание мысли о смерти.

Лидеры партии «Алаш» и поддерживавшая их интеллигенция интересовались как восточными, так и западными идеями и стремились привнести их в казахское мировосприятие. Это заметно в переводах, сделанных Ахметом Байтурсыновым и Миржакыпом Дулатовым, в стихах Магжана Жумабаева. Я считаю очевидным тот факт, что это движение, во главе которого стоял народный вождь Алихан Букейханов, добивалось того, чтобы казахский народ ни в чём не отставал от других. Однако после того, как был искусственно создан голод, унёсший жизни половины казахского населения, после репрессий, которым подверглись лучшие представители интеллигенции, народ стал бояться. Жизнь стала сложной, и именно выживание стало главной заботой людей, оттеснив на второй план стремление к образованию, науке и искусству. То есть все национальные духовные ценности стали постепенно уничтожаться, культура начала ослабевать, и в этот момент народу были навязаны западные идеи. Я думаю, что западные страны пришли к этой эпохе путём эволюции. Учения Карла Маркса, Чарльза Дарвина, философия Фридриха Ницше, труды Зигмунда Фрейда, различные общественные движения, идеи о равноправии женщин и правах человека стали проникать в сознание казахов, которое сочетало черты тюркского и восточного миропонимания. При этом советская власть оказывала давление на свободомыслящих людей науки и искусства, держала их в тисках цензуры. Иными словами, западные идеи попали в сознание казахов не естественным, эволюционным путём, а распространились как вирус. Люди боялись ГУЛАГа и КарЛАГа, где они могли оказаться из-за малейшей ошибки. На место Бога, «убитого» Ницше и Дарвиным, люди запада поставили себя и, когда настал период «демократии», в СССР богами стали Ленин и Сталин, провозгласившие себя «солнечными вождями».

Что касается современного казахстанского общества, оно напоминает мне ядерный полигон в Семее, появившийся там по вине СССР, или умирающее Аральское море. В сознании людей уживаются взаимоисключающие идеи. Люди не знают истинного смысла национальных верований и традиций, но хотят их сохранить, заразившись ультрарелигиозными идеями, безуспешно пытаются приспособить их к современной жизни, западное миропонимание кажется им чуждым, но неизбежным требованием времени, в результате, будучи не в состоянии всё это как-то соединить, они испытывают сильную растерянность.

Теперь вернёмся к основному вопросу. Я считаю, что казахстанская литература не должна противопоставлять идеи, заимствованные у западной и восточной культур, можно органично их сочетать, придав тексту национальное содержание и звучание. Казахстанская литература точно не проиграет, если впитает идеи мыслителей, оказавших большое влияние на мировое искусство – таких как Фрейд, Ницше, Шопенгауэр, Юнг, – если найдёт способ соединить эти идеи с восточными мифами и казахским миропониманием. Возможно, тогда каждый читатель найдёт ответы на свои вопросы.