С 12 по 18 сентября в Алматы прошла первая в Центральной Азии писательская резиденция. Проект состоялся при поддержке Генерального консульства США и компании Chevron. За творческую часть отвечала Открытая Литературная Школа Алматы (ОЛША). Одним из гостей резиденции стал поэт, эссеист и переводчик Кристофер Меррилл. С 2000 года Кристофер занимает пост директора Международной писательской программы при университете Айовы, за это время организовал миссии культурной дипломатии более чем в пятидесяти странах. В 2011–2018 годах работал в Национальной Комиссии США для ЮНЕСКО, в апреле 2012 президент был назначен на пост в Национальном консульстве гуманитарных наук США.

Алена Тимофеева: Кристофер, расскажите об идее резиденции?

Kристофер Mеррилл: Это была идея Юрия (Юрий Серебрянский - казахстанский писатель, руководитель семинара прозы в ОЛША - прим.автора). Думаю, он вдохновился пребыванием на нашей резиденции в Айове в рамках International Writing Program в 2017 году. К работе также подключилась Эльмира Киреева, представитель консульства США в Алматы.

АТ: Вы не сомневались, когда вас пригласили в Казахстан?

KM: Нет! Это мой третий визит в вашу страну. И прекрасная возможность пообщаться с профессионалами своего дела, особенно во время ковида, когда этого так не хватает.

АТ: Насколько мне известно, главная цель резиденции - показать, что казахоязычная и русскоязычная литература существуют бок о бок?

KM: Не совсем так. Скорее, начать разговор между двумя литературными мирами. Мы уверены, что у них гораздо больше точек соприкосновения, чем кажется. 

АТ: Каково ваше впечатление от казахстанской литературы в целом?

KM: Я трижды принимал казахстанских авторов на резиденции. В этот раз у нас было шесть участников - трое казахоязычных и трое русскоязычных. Тексты, которые они писали на семинарах, мне кажутся довольно интересными. Да и дискуссии между участниками пролили свет на многие любопытные вещи. Я восхищен их писательскими навыками, но еще больше - их вовлеченностью в работу. Считаю наш диалог большим успехом и надеюсь, что он продолжится и будет приносить плоды даже спустя много времени после нашего отъезда.

АТ: У вас возникало чувство культурного барьера? 

KM: Конечно. Писатели, по сути, похожи между собой. Каждый пытается привнести свой опыт, неважно - реальный или выдуманный. Но каждый видит мир через свою призму. И американская призма существенно отличается от казахстанской.

АТ: Можете привести пример? 

KM: На одном из семинаров было обсуждение - что значит ұят (стыд). И меня поразило разнообразие мнений на этот счет. Обычно авторам приходится долго контактировать, чтобы прийти к такому уровню дискуссии. Особенно интересно было слушать трехъязычный разговор: автор говорил по-казахски, его тут же переводили на русский, а затем на английский. Слова буквально летали по комнате. Но при этом чувствовалось, с каким уважением участники отстаивают своё мнение. 

АТ: Какая находка в казахской культуре вас больше всего впечатлила?

KM: Мы обсуждали, что женщина в вашей стране может делать, а что - нет. Одна наша участница, казашка, пишущая на русском языке, поделилась своим опытом и рассказала о своей семейной ситуации. Но тут же подключилась другая, более молодая девушка, и возразила, что всё совсем не так. Мир стремительно изменился за последние полвека. И о чем бы мы не говорили - о движениях “Black Lives Matter” и “MeToo”, культуре отмены (возникший в США и Европе социально-политический термин, обозначающий объявление бойкота человеку из-за его высказываний - прим.автора) - это все, на мой взгляд, и есть показатель изменений в умах людей. То же самое мы увидели и на нашем семинаре. У женщин теперь есть свой голос, и мне кажется, что именно через подобные вещи и можно получить необходимый опыт для написания о другой культуре.

АТ: Остались ли какие-то неосуществленные задумки?

KM: Конечно. Но мне кажется, что как раз то, что не было сказано и написано, и останется самым интересным. Ведь сам процесс написания книги это и есть размышление о том, что ты, как свидетель, упустил в тот момент. 

АТ: Крис, на ваш взгляд - что мы, как писатели и читатели, можем сделать для популяризации литературы в стране? Особенно литературы на государственном языке.

KM: Для начала - создавать по-настоящему интересные тексты. Однажды я преподавал в женском университете в Иордании, и одна студентка сказала: “у нас нет ничего интересного, о чем стоило бы написать.” Я содрогнулся - она действительно думала, что в Иордании не о чем написать! Каждый момент нашей жизни интересен. Да, бывает всякое. Но у автора есть уникальный шанс: преподать свое окружение так, что кто-то, никогда не слышавший про Алматы, прочтет и скажет: “ух ты, мне бы стоило узнать об этом раньше!” Стоит набраться дерзости и заявить о своем тексте так, чтобы впоследствии его перевели на другие языки, в том числе английский. Отличный пример - российский автор Алиса Ганиева, участница нашей писательской программы. Сложно описать, с каким восторгом её роман читали студенты в Аойве, не имеющие представления о Дагестане. 

AT: В этом и есть магия литературы?

KM: Уверен, что так. Подобных примеров множество: Салман Рушди, родившийся в Мумбаи, и создавший шедевр о периферии некогда мощной Британской империи (“Дети полуночи” - прим.автора); Бен Окри из Нигерии или Майкл Онтадже из Шри-Ланки. Не все американцы знали, где находится Шри-Ланка, но “Английский пациент” буквально стал частью литературного воображения, особенно после выхода одноименного фильма. И я не сомневаюсь, что совсем скоро мы увидим плоды наших семинаров - казахстанские романы, которые потрясут мир!